Бродить по руинам, захваченным джунглями, можно бесконечно. Тем более если испытываешь трепет как от руин, так и от джунглей. В последующие дни я отыскал и облазил большую часть ангкорских памятников (но не все!). Многие из них не запомнились ничем. Но некоторые впечатлились в памяти четко и ясно.
(Окончание. Начало в No 14, 15, 16)
Великолепная столица – ров, стена, ворота и лес
Восход очередного дня застаёт меня у Южных ворот Ангхор-Тхома – собственно города Ангкор, той самой великой столицы Индокитая, построенной в эпоху рассвета империи кхмеров. Через полусухой ров, перекинут мост перила, которого – тело многоголового нага – с одной стороны поддерживают лупоглазые асуры, а с другой – сосредоточенные боги. Не поддерживают – тянут, напрягая все силы. Куда и зачем?
Сама собой припоминается фреска, виденная накануне в Ангкор-Вате. Она занимает половину южной галереи в нижнем ярусе храма. Там изображена знаменитая сцена взбивания (пахтания) Молочного океана с помощью горы Мандару (мутовки) и змея Васуки (верёвки). Так, попеременно перетягивая мирового змея (1000 лет кряду!), обвитого вокруг всемирной горы и поставленного поверх черепахи-миродержицы Курмы, в которую воплотился сам Вишну, боги (за «хвост») и асуры (за «голову»), соединившись в едином порыве, однажды сепарировали Океан (как молоко, когда хотят получить масло) и получили заветную амриту – напиток бессмертия. Ну а попутно ещё великое множество волшебных «сливок» – от небесных прелестниц-апсар и неотразимой Лакшми до лунного бога Чандры и трёхглавого слона Айровата (Эйравана). Айравату взял себе Индра в качестве ваханы, Лакшми досталась Вишну как законная супруга. С амритой вышла неувязка, определившая все дальнейшие процессы божественной истории высших сферах индуизма.
Сцена, один из самых впечатляющих сюжетов Махабхараты (наряду с «избиением змей»), чем-то напоминает мне историю строительства Вавилонской башни. Хотя здесь единение во имя общей цели и принесло всё же свои результаты, но и тут сразу за сим началась привычная свара вчерашних партнёров за право обладания. Любопытно, что в варианте Ангкор-Вата «прорабами» выступают персонажи совсем другой истории. Асурами верховодит Раван (тот самый грозный Черномор Рамаяны, похититель Ситы), а богами командует Хануман (славный полководец обезьяньего воинства из той же истории). Исследователи видят в этом какие-то местные особенности в прочтении индийского эпоса, которые и дошли до нашего времени только в виде каменной иллюстрации.
Однако связь того эпического «перетягивания змея» имеет явное отношение к мирозданию строителей Ангкора, а потому не может рассматриваться лишь в качестве красивой картинки, акта архитектурного волюнтаризма.
Тянут-потянут
Вот и тут на главном городском мосту через ров, те же персонажи – напряженные демоны и сосредоточенные боги – тянут того же космического змея. Словно втягивая его внутрь Ангкор-Тхома с одной стороны и вытягивая с другой. Аналогичные «украшения» имели и все прочие городские ворота, располагавшиеся по серединам остальных стен огромного квадрата. Там, правда, они сохранились плохо, в основном из-за масштабного разграбления Ангкора западными коллекционерами и дельцами-антиквариями.
Конечно же всё это непростое украшение, а ещё одно проявление мифа о мироздании. Но теперь уже не в храме (храм – модель Вселенной по определению), а в масштабе целого города, блистательной и недостижимой столицы великой империи древних кхмеров.
В таком случае где-то там, внутри города, должен находиться законный стержень – мутовка Мандара, священная гора основа? Исходя из планировки можно предположить, что искать сакральный центр нужно на пересечении двух основных осей городской планировки. Именно там должно располагаться нечто архиважное.
Оно так и есть. Центром Ангкор-Тхома является ещё одна искусственная мировая гора, легендарный Байон – храм, который ценители кхмерских древностей ставят выше самого Ангкор-Вата.
Но чтобы увидеть его, необходимо войти в ворота и пройти… лесом!
Лес за городскими стенами
Сами ворота, через которые юрко проскальзывают мопеды крестьян, проезжают трактора с груженными тележками кокосов и протискиваются автобусы с туристами, тоже удивительны. Сверху их до сих пор бдительно охраняет четырехликий бог (Локешвара, Брахма?), а может, царь (Джаяварман?) – местный Янус, неусыпные взоры которого устремлены на все четыре части света.
Мне лично это 20-метровая каменная башня чем-то напомнила навершия непальских ступ, каждая из четырёх граней которых также фланкирована божественными лицами, неусыпно приглядывающими за всеми четырьмя сторонами горизонта. Напомнила, конечно, не архитектурой, а образностью, несомым смыслом. Ну и ещё как верный почиталь Александра Сергеевича, я, конечно же, не мог не вспомнить, о богатырской голове, с которой сражался героический Руслан персонаж, которого так явно напоминает все того же Раму.
Переход через «змеиный мост» и сквозь голову-ворота усиливает беспокойное ожидание. От Ангкора ждёшь чудес и просветлений на каждом шагу.
Но внутри за чёрными каменными стенами начинается… лес. Сколько (и какие) зданий столицы навсегда утрачено в корнях этих деревьев, не скажет никто. Ясно, что всё это огороженное городскими укреплениями пространство не для защиты леса. Не всё тут строилось из камня. Но в сыром климате сохранился только он. Потому, даже имея множество «улик», так трудно сегодня реконструировать реальный облик древнего города. Какие он был? Никто толком не знает.
Про ту былую жизнь, сквозь разнесённый временем прах которой обильно проросли эти вековые деревья, неизвестно ничего. Даже от дворца, в котором обитала персона богоподобного царя, осталось лишь основание. Знаменитая Слоновая терраса в «престижном районе» Ангкор-Тхома – одно из самых потрясающих произведений кхмерского искусства.
Городские стены ограничивают собой квадрат (почти в 1000 гектаров!), чётко ориентированный по частям света. От четырех главных ворот, расположенных по центрам каждой стены, шли четыре луча-проспекта крест-накрест. Есть данные, что столицу пересекали не только малые и большие улицы, но ещё и каналы, движение по которым было ничуть не менее интенсивным.
В этой «недосказанности» Ангкора, столь досадной для исследователей, таится, однако, величайшее очарование для романтиков от истории. Почва для самого буйного воображения.
Групповой портрет… царя Армана
Неспешно, пробираясь по лесным тропам, проложенным нынешними паломниками поверх ушедших в землю улиц, сосредоточено «моментоморствуя», я приближался к Байону. Но, увлёкшись мыслями о вечном, обратил на него внимание уже тогда, когда он возвысился перед глазами во всей своей сказочной красе.
Весь Байону (Баюн!) «исполнен очей» – более 50 башен (52, если точно) смотрят во все четыре стороны бессонными глазами божества так же, как городские ворота. Здесь всё время ощущаешь себя под перекрёстным наблюдением множества пристальных взглядов. Оттого так трудно расслабиться и абстрагироваться.
Кто спрятан за этими каменными взорами – вот главный секрет Байона. Известно, что храм, как и город строился во времена Джайявармана VII, долго (и плодотворно!) царствовавшего в XII-XIII веках. Время его правления выделяется не только масштабным строительством, но и кардинальной переменой в сакральной идеологии. На смену почитанию индуистских богов пришёл буддизм (интересно, что в самой Индии в это время наблюдался противоположный процесс вытеснения буддизма воспрянувшими адептами индуизма). Священные статуи Вишну и лингамы Шивы в храмах заменили на скульптуру Будды. Да и сам властитель кардинально поменял свою небесную ориентацию и из воплощенца Бога превратился в эманацию бодхисатвы.
В советской исторической литературе приходилось сталкиваться с обвинениями в адрес Джаявармана VII, «разорившего всю страну своими амбициозными стройками». В качестве довода обвинения «царю-кровопийце, угнетателю трудового народа» приводится… Байон. Это, дескать, для того, чтобы увековечить себя, деспот выстроил огромный храм, где поместил свою обожаемую персону в виде пятидесяти каменных ликов. Может это и так (кто знает, никаких свидетельств не сохранилось), но в конечном итоге именно чьи-то амбиции и украшают цивилизацию, вдохновляя человечество на создание вершины шедевров и сохраняя память о недостижимых потенциях, ушедших эпох. А это, если хотите, позволяет нам сохранять веру в нашей бессмертие.
Многоликий Байон с его бесчисленными фресками на время затмевает всё, что с ним соседствует. Я, во всяком случае, отвалился от него переполненный впечатлениями до предела. Остался бы тут до вечера, но впереди ждала ещё долго и увлекательная дорога по всё более раскаляющимся джунглям. В которых скрывались в ожидании (меня?) не менее интересные памятники былого кхмерского величия.
Ангкор-Тхом, по существу, лишь начало пути…
Прятки в джунглях
Бродить по древним руинам, захваченным джунглями, можно бесконечно, как и описывать эти плутания. Я вкушал Ангкор не только разумом и душой, но и ногами, по обыкновению двигаясь не на автобусах с кондиционерами и не умолкающими гидами, а в тишине, пешим ходом, проходя свои стандартные 20-30 км в день. Благодаря этому я встречал на пути много такого, что запрограммировано проносилось мимо и ускользало от внимания большинства посетителей Ангкора. И, быть может, эти безымянные проявления былого величия, незапланированные встречи и остановки и позволили увидеть и познать Анкор так, как того хотелось. Что же до «галочных» памятников из путеводителей, то многие из них не запомнились ничем. Хотя некоторые впечатались в память отчётливо и ясно…
Огромная ступа Та Кео, чем-то напоминающая мексиканский пирамиды. Если забраться на самую её макушку, то откроется чародейственный вид на весь Ангкор-Тхом. Хотя «весь» он будет лишь угадываться под зелёным пологом раскинувшегося повсюду тропического леса, через который тут и там прорываются лишь самые дерзостные монументы. Для того и созданные безвестными авторами, чтобы возвысить своих богов и царей, пронзив время.
Храм Пре Рап, на ступенях которого сидят десятки изящных каменных львов. И смотрят они во все стороны отсутствующими тупыми мордами. Львы вместе со змеями-нагами – главные персонажи ангкорского декора. Но это для нас они несут в основном эстетическую нагрузку. Для древних обитателей Ангкора они являлись той сакральной защитой, которая так надёжно оберегала рукотворный космос от всех вредоносных влияний извне. Интересно, что львы тут в исторические времена не водились. Они были такими же мифическими существами, как и многоголовые наги.
Отдалённый и изящный «женский монастырь» Бантей Срай, куда пришлось ехать на мотоцикле, сразу воскресивший в памяти своим красным камнем могольский постройки Индии (которые, однако, появились лишь шесть веков спустя). От цвета камня, особенно на закате, весь он начинает светиться и испускать свет в окружающие сумрачные заросли. А застывшие боги с изящных рельефов, на глазах заряжаясь небесной энергией, кажется, вот-вот оживут и начнут крушить всё вокруг, освобождая место для новой жизни и славы. Но тропическое солнце стремительно укатывает за горизонт, свет дежурно гладит каменных богов и исчезает, и всё возвращается на места.
И, конечно же, самый «ангкорский» из всех памятников Ангкора – Та Пром. Городок монахов, до сих пор не освобождённый из цепких объятий джунглей (когда французы «обнаружили» Ангкор, таким тут было почти всё). Проросшие стволами огромных хлопчатниковых деревьев стены, оплетённые корнями каменные физиономии, попранные храмы. Это, пожалуй, наиболее сильная аллегория все пожирающего времени из всего того, что мне доводилось встречать на земле...